Отличие российской карательной психиатрии от советской – ее жертвами теперь часто становятся регионалисты
Одной из самых страшных практик позднего советского периода было использование психиатрии для наказания и даже устранения политических противников режима. Некоторые жертвы этой практики подвергались длительному заключению и воздействию психотропных препаратов. Неудивительно, что другие диссиденты и Запад резко критиковали такие методы (см. случаи, описанные в книге «Казнимые сумасшествием» (на русском языке; Лондон, 1971) и в работе Сидни Блоха и Питера Реддэуэя «Политические больницы России: Злоупотребление психиатрией в Советском Союзе» (Лондон, 1977).
После распада СССР россияне поначалу стремились искоренить эту ужасную практику, которая поистине делала их страну «империей зла». Однако по мере того, как режим Владимира Путина стал применять всё большее насилие для удержания власти, и особенно после начала полномасштабного вторжения в Украину, он резко расширил использование карательной психиатрии против своих оппонентов и других инакомыслящих. Согласно одному расследованию, число жертв выросло как минимум в 5 раз с 2022 года.
Существует одно важное отличие в подходе Путина по сравнению с советским периодом. Советская власть при Леониде Брежневе злоупотребляла психиатрией против известных диссидентов в Москве, чаще всего в печально известном Институте Сербского, что вызывало широкое международное осуждение. А Путин охотно применяет карательную психиатрию преимущественно в различных регионах России.
Эта перемена фокуса позволила кремлевскому диктатору сохранить устрашающий эффект карательной психиатрии, но избежать массовой западной критики, которую неоднократно вызывали действия его предшественников. Поскольку она традиционно сосредоточена на событиях в Москве, а преступления в регионах часто ускользают от ее внимания. Если Путину удастся и дальше избегать серьезной критики за свою карательную психиатрию, он, вероятно, продолжит расширять использование этой преступной практики. Его будет ограничивать только количество оппонентов, которых он не смог подавить или изгнать другими средствами, а также относительно высокие затраты на психиатрическое заключение по сравнению с другими методами запугивания и контроля.
Среди наиболее ярких недавних примеров заключения политических оппонентов Путина на различные сроки в психиатрические больницы и тюрьмы — обращение с якутским шаманом Александром Габышевым. Это один из немногих случаев в новейшей истории, получивший подробное освещение в независимых СМИ.
Габышев находится то в психиатрических больницах, то в тюрьмах с 2019 года, и его случай побудил других региональных чиновников аналогичным образом преследовать диссидентов в своих регионах. Например, заключение башкирской активистки Рамили Саитовой в Башкирскую республиканскую психиатрическую больницу близ Уфы и психиатрические экспертизы, назначенные пятерым лидерам ингушского протестного движения против передачи десяти процентов территории их республики Чечне. В этих и десятках других недавних случаях подразумеваемое послание заключается в том, что «нормальные люди не протестуют», по словам российского психиатра, работающего на Федеральную службу безопасности, Лалы Касимовой. Это не то же самое, что «вялотекущая шизофрения», предпочтительный диагноз советских психиатров в отношении диссидентов, но он не менее расплывчат и может быть применен практически к любому по настоянию властей.
Нацеленность на множество людей в регионах и республиках, а не на известных диссидентов в Москве, и утверждение, что любой протест является формой психического заболевания, конечно, не единственные отличия путинского использования карательной психиатрии от её советского предшественника.
Во-первых, в отличие от советской власти, Путин за последние два десятилетия ввел множество законов и положений, регулирующих психиатрическое заключение, — которые, если их интерпретировать с точки зрения большинства западных наблюдателей, кажутся безобидными, но при интерпретации российским правительством открывают путь к нарушениям прав человека. Это типично для подхода Путина и помогло ему избежать критики, несмотря на усилия Независимой психиатрической ассоциации России привлечь внимание Запада к вопиющим различиям между декларируемым законом и реальной практикой.
Во-вторых, Путин использует психиатрические тюрьмы не только против политических оппонентов, но и против членов религиозных сект. Поскольку многие на Западе также выступают против таких организаций, они менее склонны критиковать Путина и часто не замечают, как режим распространяет свои действия против сект на действия против политических оппонентов.
В-третьих, Москва закрыла многие региональные СМИ, которые сообщали о таких злоупотреблениях, что затрудняет выяснение того, что именно произошло, и позволяет представителям путинского режима оспаривать любые утверждения (см. Роберт ван Ворен, «О диссидентах и безумии: От Советского Союза Леонида Брежнева до «Советского Союза» Владимира Путина» (Амстердам, 2009)).
В результате протесты международных правозащитных, медицинских групп и западных правительств против карательной психиатрии в путинской России стали значительно менее частыми и эмоциональными, чем в конце советских времен. И группы, и правительства продолжают критиковать действия российского правительства, но нет ничего похожего на интенсивность протестов, которые регулярно происходили в 1970-х и 1980-х годах.
В результате Кремль может продолжать расширение своей карательной психиатрии, особенно если ее цели остаются за пределами Москвы и, следовательно, вне поля зрения западных СМИ и дипломатов. Кроме того, Кремль полагает, что может представить эти усилия как необходимые шаги для защиты «традиционных ценностей» — позиция, привлекательная для растущего числа людей и режимов на Западе. Однако отступление Запада по этому вопросу открывает путь к еще более масштабному российскому наступлению на права человека и укреплению репрессивного режима.
Оригинал – Jamestown Foundation
Примечание Регион.Эксперта: еще один показательный момент – для того, чтобы люди забыли настоящего якутского Шамана, который шел «изгонять кремлевского демона», власти придумали и раскрутили под этим ником поющего имперского пропагандиста. Эта символическая подмена – тоже элемент карательной психиатрии, только уже над всем обществом.
_____________________________________________________
Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт — https://t.me/regionexpert
Поддержите независимый регионалистский портал — www.paypal.me /regionexpert
Другие статьи автора:
- Приближение к коллапсу?
- Россия и Украина могут договориться о прекращении огня в 2025 году, но мир не гарантирован
- «Края империи» вместо республик
- Академическая регионализация
- Позволяя регионам формировать ополчения, Москва повышает риск гражданской войны
- У путинской России заканчиваются советские резервы
- РПЦ теряет свои позиции на постсоветском пространстве
- Отток населения с Дальнего Востока делает его все менее русским
- «Подмосковные вечера» по-китайски
- Приближающийся конец России не обещает быть легким или быстрым – и все должны быть к этому готовы
- Российские надежды и страхи после «выборов»
- «Очамчира, Очамчира – гордость русских моряков»
- Война Москвы против Украины оборачивается фатальными потерями в тылу
- Ингерманландский прецедент: почему он способен повлиять на многое
- Деколонизация России требует денуклеаризации Москвы
- Патрушев ищет в Карелии «террористов-сепаратистов»
- Может ли возродиться Зеленый Клин?
- Мятеж ЧВК Вагнера показал, что Путин разрушил российское государство
- Приближающийся конец сегодняшней России будет скорее напоминать 1918 год, а не 1991-й
- Казакия: потенциально мощный оплот против российского империализма
- Китай, а не Москва построит железную дорогу в Якутию
- Регионализм важнее этнонационализма
- Кубань: настоящий «клин» между Россией и Украиной
- Москва начинает больше беспокоиться о региональных вызовах, чем об этнических
- Освободить порабощенные нации: три изменения в международной системе, которые внушают оптимизм
- Распад СССР 2.0?
- Дискуссии о переносе столицы в Сибирь: свобода слова?
- Русский язык становится регионально разнообразным
- Российским федералистам надо учитывать реальную асимметрию регионов
- Обзор 2020 года: сибиряки в центре внимания России
- Смысл существования России – не благо людей, а «территориальная целостность»
- Может ли федерализм спасти российские дороги и жизни людей, которые путешествуют по ним?
- Москва уничтожит Байкал прежде, чем Китай его выпьет?
- Казакия: осуществимая мечта?
- Провал Запада в 1991 году не должен повториться сейчас
- Москва сталкивается с регионалистскими движениями по всей России
- Регионализм – это национализм следующей русской революции