Москва превращает Сибирь в ядерную свалку

На прошлой неделе активисты экологического движения Greenpeace устроили акцию протеста перед штаб-квартирой французской государственной атомной компании Orano около Парижа. Они подняли плакат: «Россия – не ядерная свалка!» и потребовали не вывозить отработанное урановое топливо в Сибирь, о чем эта компания договорилась с концерном «Росатом».

Весьма показательно, что такие протестные акции сегодня могут свободно проходить только за пределами России. В самих российских городах подобные митинги – даже в защиту собственной природы – вряд ли удастся легко согласовать с властями. Так вскрываются двойные стандарты нынешней кремлевской политики: официально власть вроде бы «не любит» Запад, но если речь идет о выгодных государственных контрактах – отношение сразу меняется.

Хотя у граждан возникает резонный вопрос: если ввозить и перерабатывать ядерные отходы так «выгодно и безопасно», как утверждает «Росатом», почему же они не перерабатываются в самой Франции?

Опасные отходы или ценное сырье?

Нынешний скандал с ввозом обедненного гексафторида урана (ОГФУ) в Россию уже не первый. Отработанное ядерное топливо с европейских АЭС импортировали в страну еще с советских времен, но прекратили в 2010 году после масштабных протестов. По подсчетам Greenpeace, с 1972 по 2010 год в Россию для «повторного обогащения» ввезли несколько тысяч тонн ОГФУ, при этом лишь менее 600 тонн вернулись в Европу и были использованы в ядерных реакторах.

Остальное – продолжает складироваться на российских перерабатывающих заводах, причем на спутниковых снимках из Северска (Томская область), которые публикуют экоактивисты, видно, что эти отходы хранятся в бочках под открытым небом. Фактически, эта сделка представляет собой не столько переработку, сколько «захоронение» зарубежных радиоактивных отходов в Сибири. И это при том, что в России копятся отходы и от собственных АЭС.

Франция – уже вторая страна, откуда в Сибирь вывозятся урановые отходы. В 2019 году аналогичный контракт был заключен с немецкой «дочкой» британской Urenco Group.

Тогда Россия обязалась принять 12 тысяч тонн обедненного урана из ФРГ. Сделка состоялась без огласки, и о ней стало известно лишь после того, как депутаты Бундестага направили запрос в Федеральное министерство окружающей среды.

Первые партии урановых «хвостов» (как еще называют отработанное ядерное топливо) из Франции прибыли в Россию в начале 2021 года. Новая поставка ожидается в период с октября по декабрь. Глава энергетической программы российского Greenpeace Владимир Чупров комментирует это так:

За гроши Франция и Германия избавляются от отходов, за переработку которых в своих странах нужно платить миллионы евро. Положил в Сибири – решил проблему.

Однако «Росатом» продолжает настаивать на том, что ОГФУ – это никакие не «отходы», а «ценное сырье для вторичного использования». Полемика российской ядерной монополии с Greenpeace продолжается уже несколько лет. В «Росатоме» называют заявления экологов о захоронении ядерных «хвостов» в Сибири дезинформацией и заявляют:

Обеднённый уран – это полезное сырье, которое используется на российских обогатительных предприятиях для производства обогащенного урана.

Но, возможно, слово «обогащение» здесь уместно использовать не только в технологическом, но и в коррупционном смысле. Чиновники «Росатома» предпочитают не раскрывать стоимость своих сделок с германскими и французскими компаниями. Хотя в Greenpeace утверждают: на территории России уже накоплено более 1 миллиона тонн урановых «хвостов», и ввозить ещё больше бессмысленно и просто опасно.

Уникальность услуги «Росатома» – не в передовых технологиях, а в том, что Россия – единственная страна в мире, позволяющая хранить иностранные урановые отходы на своей территории. Это необходимо прекратить, Россия не должна быть отхожим местом для ядерных корпораций,

– говорит Владимир Сливяк, сопредседатель российской НКО «Экозащита!». Однако невероятный парадокс нынешних времен состоит в том, что эта организация, ратующая за «экологический патриотизм», внесена в России в реестр «иностранных агентов». Но чей же тогда агент «Росатом», который ввозит токсичные отходы в страну, извлекая из этого прибыль?

Эксперт экологической организации Bellona, физик-ядерщик Андрей Ожаровский указывает на проблему, о которой принято умалчивать – переработка ОГФУ сама по себе приносит еще больше отходов:

Если при обогащении одной бочки природного урана мы получаем шесть бочек отхода, то при обогащении обедненного целых восемь. Есть ли в этом смысл?

Но похоже, «Росатом» видит смысл в чем-то другом…

Кто будет жить на радиоактивной свалке?

Томский информационный портал ТВ2 в своем подробном расследовании ситуации с ввозом зарубежных ядерных отходов в Сибирь отмечает повышенную секретность этих сделок со стороны российских чиновников. Например, когда речь шла об импорте ОГФУ из Германии, широкая общественность об этом узнала лишь после обращения депутатов Бундестага. Но депутаты Госдумы, которые обычно любят громко демонстрировать свой «патриотизм», в данном случае предпочли промолчать. Протестовали только экологические активисты – причем не только в Сибири, но и в балтийском порту Усть-Луга, куда прибывают суда с урановыми «хвостами».

О контракте с французской компанией Orano «Росатом» также не сообщал, достоверно известно о нем стало только после официального ответа Сибирского химического комбината в томском Северске на запрос Greenpeace. Но детали контракта не разглашаются до сих пор: общие объемы поставок ОГФУ и доход от сделки госкорпорация назвать отказывается.

«Росатом» при этом нашел успешную для себя лазейку в законах. Официально ввоз ядерных отходов на территорию России запрещен. Однако в договорах с европейскими партнерами ОГФУ вовсе не именуется «отходами», это просто «сырье для переработки», ввоз которого законодательно не запрещается. А если большая часть ввезенного «сырья» по факту оказывается именно токсичными отходами, которые годами складируются в ржавых бочках на открытом воздухе – это можно списать на «специфику производственного процесса».

Сегодня, по данным Greenpeace, более миллиона тонн ОГФУ в России хранится на четырех заводских площадках – в Новоуральске (Свердловская область), Северске (Томская область), Зеленогорске (Красноярский край) и Ангарске (Иркутская область). Первые три города еще с советских времен являются ЗАТО (закрытыми административно-территориальными образованиями), что позволяет чиновникам «фильтровать» информацию о происходящих там событиях.

Отношение к Сибири как к колонии традиционно для кремлевской власти. Но если с царских времен она была важнейшим источником природного сырья, то в советскую и постсоветскую эпоху к этому добавилась еще роль глобальной помойки для ядерных отходов из российских и зарубежных АЭС.

Сегодня широко обсуждается тема новых сибирских городов, и различные чиновники словно бы соревнуются в том, кто нарисует более красочные «маниловские мосты». Но если россиян, желающих переехать в эти фантомные города, и сегодня немного, то откровенное превращение Сибири в радиоактивную свалку способно не только снизить этот поток до нуля, но и резко повысить число сибиряков, желающих покинуть эту территорию.

Реально федеративное государство, прежде чем заключать договоры о ввозе ОГФУ, провело бы местные референдумы в тех сибирских регионах, где предполагается его переработка. И постаралось бы убедить местных жителей в том, что она будет экологически безопасной, и кроме того, экономически прибыльной. Однако в нынешней политической системе граждане, к сожалению, исключены из процесса принятия таких решений. Информация об опасных производствах в их регионе для публики закрыта, да и прибыль от них поступает вовсе не в региональные бюджеты, а федералам из «Росатома».

Статья подготовлена в сотрудничестве с проектом Рефорум

Подписывайтесь на Телеграм-канал Регион.Эксперт
Поддержите единственный независимый регионалистский портал!